Я не ведал, что так бывает,
Думал, знаю все наперед,
Но, кто за птицами наблюдает,
Вместе с птицами и умрет.
Время их унесет, как листья,
Сбивши в грязный горластый ком,
А я, ломая кости и кисти,
С неба в снег упаду ничком.
И, смежив по привычке веки,
Я забуду земные сны,
Встречи-руки да речи-реки
Мне неведомы, не нужны.
Без пяти минут небожитель,
Не желаю судьбы иной, но -
Покружите же, покружите,
Полетайте же надо мной!
Вот и первая - верь, не верь я -
Жар во взоре, в когтях - змея,
Что за крылья, какие перья -
Alter ego, второе я.
Да я-то что - в Божьей длани глина,
А она в небесах парит,
И от повадки ее орлиной
Сердце плачет, душа болит.
А другая поет и пляшет,
С солнцем-месяцем наравне,
И становится краше, краше
И дороже, дороже мне.
А что в ней проку - в полпальца шейка,
Пальцы сдавишь - и песня вся,
Но не зря ж она - канарейка
Трансформирующаяся.
И парят они, в небе тая,
Отрешившись от всяких стай...
Полетай, моя золотая,
Моя гордая, полетай!
Но что-то видится, что-то мнится,
Светит, слепит, сводя с ума -
Третья, белая, диво-птица,
То ли ангел, то ли зима.
А эти две надо мной смеются,
Очи застят, в полнеба став,
И, гляди к, они бьются, бьются,
Душу надвое распластав.
Погодите, в грядущем веке
Вспомнят многих, сведут и нас,
Вы обе станете - человеки,
А я вот птицей буду при вас.
И уж тогда-то я отыграюсь,
Из космических рек напьюсь
И то-то вволюшку налетаюсь,
То-то досыта напоюсь,
А, налетавшись, приму решение
За погибель платить добром
И подпишу я вам всепрощение
Самым белым своим пером.
Я не ведал, что так бывает,
Думал, знаю все наперед,
Но, кто за птицами наблюдает,
Вместе с птицами и умрет.
Дураку все чудно да ново,
Зря учила родня-молва:
"Помни, смерть - это ж только слово",
Но я-то с детства верю в слова,
Я же с детства верю в слова!