Достаточно знака в Божий день,
Чтоб знать, кто собака, кто олень.
Не скажешь по виду где, когда,
Победа, обида иль беда.
О нашей эпохе болтают вздор,
Но с миру по крохе, а в мире – мор.
На что уповаем, жизнь губя,
Когда убиваем в себе – себя?
Так что ж остается – взять весло,
Да будет солнце и ремесло!
За стойкость тела в бесчинстве драк
Нам будет дело, нам будет знак.
И можно, ругаясь, идти на дно,
Грузить, надрываясь, ваниль и вино.
И можно рваться к снастям: "Руби!..",
И можно клясться навек в любви.
Так пролетели из века в век
Сэр Уолтер Рейли, сэр Френсис Дрейк.
Прощай, флибустьеры, ничья вина,
У старой галеры ни весел, ни дна.
Но кто-то, плюнув в пустой карман,
О тайных струнах плетет роман
И, с нами братаясь, красиво врет,
Как мы скитались, за флотом флот,
Как с боя брали себе невест,
Как умирали за Южный Крест,
Сквозь смертный страх отступали в тень
По вещему знаку в Божий день.
1992